«Республика» взяла интервью у путаны с симферопольской объездной. Она согласилась говорить, не скрывая лица: «Черный квадратик только на глаза поставьте, хорошо?». И была откровенной – хотя и потребовала плату за время, потраченное на разговор
Кирилл Железнов
фото автора
Сквозь редкую листву придорожной лесопосадки видно спину мужчины в белой футболке и женщину на корточках. Ее голова ритмично двигается. Мы отъезжаем чуть дальше, засекаем время. Проходит семь минут. Первой из лесопосадки выходит проститутка, она присаживается на обочину и роется в сумочке: прячет деньги, достает зеркальце и губную помаду. Поправляет макияж. Следом появляется клиент. Он без машины, кивнув путане, медленно поднимается вверх по трассе, в сторону ближайшего поселка.
«Сто и сто пятьдесят, – нагнувшись к окну нашего автомобиля, объявляет расценки путана, но заметив наши непонимающие взгляды, объясняет: – Сто гривен – это минет, за сто пятьдесят секс. Если вместе, то двести».
Ее зовут Женя, ей тридцать девять лет. Она немного картавит, слова из ее рта выкатываются звучно и сыплются как камешки: не давит на жалость, не плачется, просто рассказывает «как есть». Лицо еще хранит почти стертые черты красоты: сексуальные скулы, чувственные губы… Глаза закрывают солнцезащитные очки. На платное интервью соглашается легко: «Денюжку сразу давайте», – говорит, усаживаясь на заднее сиденье машины. Разговаривать приходится в пол-оборота, а диктофон лежит на полочке между сиденьями.
«СЕЙЧАС Я НА ИГЛЕ»
– Когда в первый раз вы вышли «на панель»?
– В 94 году, в Москве. Я родила ребенка, меня бросил любимый человек, и я осталась совершенно одна. Мне было 19 лет…
– Кто вас устроил?
– Подружка моей сестры. Она уже работала проституткой в Москве, и нас с сестрой взяла. Мы там сидели в квартире, а сутенерша с водителем стояли на Манежной площади. Они привозили мужчин и говорили: «Так, девочки, соточный клиент, двухсоточный, пятисоточный»…
– Что это значит?
– Сколько он готов заплатить: сто долларов, двести или пятьсот. Те, кого устраивала сумма, выходили на показ, и он уже выбирал.
– То есть вы были элитной проституткой?
– Да.
Это интересно — «Блядня» по-крымски. Часть 1
– Первого клиента помните?
– Нет. Это же было столько лет назад.
– А как на трассе оказались?
– Когда приехала в Симферополь, не смогла больше ничего себе найти. Вышла сюда.
– Получается, вы 20 лет занимаетесь проституцией…
– Я не все 20 лет работала. В Москве проработала три месяца, а потом вышла замуж за клиента. До 2001 года прожили в браке. Родила ему двух детей, а разошлись на почве наркотиков.
– Кто употреблял?
– Сначала он, потом и я начала. А когда родила детей, пришлось выбирать. Наркотики и дети – это несовместимо.
– То есть вы хотите сказать, что сейчас не на игле?
– Почему? Сейчас на игле. Но я не живу с детьми.
– ВИЧ?
– Есть.
История крымских борделей — «Блядня» по-крымски. Часть 2
– Клиентам говорите?
– Нет. А зачем? Просто работаю с презервативом. Если хочет без «резинки», не соглашаюсь. Я понимаю, что убью человека.
– У многих проституток с симферопольской трассы ВИЧ?
– Практически у всех.
Чтоб продолжить читать нажмите стрелку вперед.
Чтобы вернуться в Faceboоk нажмите кнопку
